Отец Анатолий рассказывает о своих воинах из старшего поколения Ложкиных

Дедушка, Григорий Иванович Ложкин 1892 года рождения, воевал в Первой мировой войне.  Был ездовым при артиллерийской батарее.

Должность ездового в современной армии пережиток. А раньше – не только в Первую, но и в Великую  отечественную войну, особенно в ее начале – это было очень востребованной специальностью. Доля лошадок была подчас такой же трудной, как и судьба воевавших бойцов. Снабжение войск боеприпасами и продовольствием, артиллерийские упряжки, вывоз раненых – все это на лошадях. Даже командиры, при отсутствии автомобилей, нередко обходились конной упряжкой.

Рассказывал дедушка Григорий юному внуку Толе такие истории с войны: пили они чай в блиндаже, когда немцы начали артобстрел наших передовых позиций. Он предположил: «может, и чайку не успеешь попить, как накроет…». Накрыло! И Григорий Иванович без сознания был захвачен в плен. Сильно помята была голова, сломана рука. Немцы хорошо его подлечили, рука за время плена срослась. Затем их обменяли на своих пленных.

Конечно же, самые тяжелые  страницы фронтовики мало кому рассказывают, да и детскую психику можно травмировать…

В Великой отечественной войне он уже не участвовал по причине серьезных ранений  и возраста.

Зато воевать ушли оба его сына.

Старший, Александр Григорьевич 1919 года рождения, был в действующей армии снайпером.  Призывался из Узбекистана, куда семья Ложкиных была вынуждена бежать из Нижегородской губернии во время раскулачивания. К сожалению,  батюшкин дядя пропал без вести… Мы уже давно ищем его, поисковые запросы отправили и в передачу «Жди меня», и на военные сайты.

Папа отца Анатолия, Николай Григорьевич 1921 года рождения, призывался уже из Челябинской области. Незадолго до войны он вернулся в Россию. Служил с 1939 по 1945 годы на Дальнем Востоке – в районе Хабаровска, Биробиджана. После сообщения о без вести пропавшем брате стал рваться на фронт. Однако, в его просьбе отказали. Он был не только прекрасным шофером, но и техником «от Бога». Любые, самые несовершенные механизмы, служили безотказно в его руках. Ближе к концу войны он был направлен на переподготовку: из США стали поступать автомобили. Николай Григорьевич водил и «Виллис», и «Додж».

«К чести американских автомобилей, любовь к ним советских солдат была оправдана полностью: простые, неприхотливые, полноприводные машинки казалось были просто созданы для военного бездорожья. Открытый кузов давал возможность быстро покинуть автомобиль, и даже предоставлял шанс уцелеть экипажу когда автомобиль налетал на мину; водителя и пассажиров просто выбрасывало из автомобиля. Если «Виллис» застревал в грязи, его можно было вытащить из нее руками; с бортов для этой цели были приварены специальные ручки, а топор и лопата шли в комплекте и крепились к левому борту. «Виллис» мог разгоняться более чем до 100 км/ч, преодолевать броды до полуметра глубиной и значительные подъемы, и вообще проявил себя в качестве незаменимого автомобиля на всех фронтах Великой Отечественной войны. Тягач для легких орудий, штабная машина, санитарный автомобиль, автомобиль разведки – вот далеко не полный список вариантов исполнения «виллиса». (из статьи «Автомобили Великой войны»).

Возил Николай Григорьевич Ложкин начальника Особого отдела дивизии.
По окончании войны был демобилизован, и ближе к Новому, 1946 году, вернулся в отчий дом.

Конечно, мы молимся за своих дедушек и прадедушек по папиной линии – воинов Григория, Александра и Николая. Но вот пройти с их портретами не можем. Не находим  пока фотографий. Вечная вам память, дорогие наши защитники!!!!

О.А. Ложкина.

(151)